ЯЗЫКОВАЯ БОРЬБА. ЧАСТЬ 2. СПОСОБЫ ЯЗЫКОВОЙ БОРЬБЫ
…и открывали борьбу против великой славянской державы, которая к середине XX столетия должна будет закончиться торжеством англосаксонской расы на всем земном шаре.
А.Е. Вандам, «Наше положение», 1912 г.
Многие полагают, что языковая борьба — выдумка сторонников теории заговора, что на самом деле языки свободно создаются и изменяются народами. Такое заблуждение не случайно.
Главный метод наступательной английской языковой политики, по мнению французских языковедов — скрытность, стремление усыпить бдительность противников и убедить их, что языковой борьбы нет. «Свободный рынок слов» — легенда, умело и старательно внедряемая в умы не только русских, но и других народов.
Ведётся ли против России борьба на культурном поле? Несомненно. Много написано и сказано о борьбе против нашей истории, против образования, против русских и советских традиций. Почему же язык должен, в отличие от остальных составных частей культуры, избежать нападков наших врагов?
Франция признаёт английскую языковую агрессию, и много лет ведёт как на государственном уровне, так и силами партий и общественных организаций оборонительную языковую политику против наступательной английской. Могут ли англоязычные страны бороться против одного лишь французского языка?
Как соотнести слова Вандама, что Финляндия с 1880х годов была политическим авангардом англосаксов против России, с идеальной чистотой финского языка от иноязычных заимствований? Ведь даже самые распространённые интернационализмы, такие как «телефон», «электричество» и «компьютер» в финском языке имеют свои, финские корни: puhelin, sähkö, teitokone. Разве финский язык мощнее русского и больше способен к сопротивлению?
Я предлагаю своё объяснение.
Больше всего рекламы в СМИ заказывают транснациональные корпорации. В рекламе в России и на Украине они запускают в обращение слово, например, «круиз-контроль»; в той же самой рекламе в Финляндии- «Vakionopeudensäädin», а в Эстонии — «Püsikiirusehoidja». Получилось, что заокеанские владельцы ТНК решили за русских, за финнов и эстонцев, кому какие слова применять. А если бы «рынок слов» действительно был свободным, скорее всего, все три языка приняли бы более короткое, логически понятное и наиболее распространённое в других языках слово «tempomat».
На этом примере видно, что утверждение, будто народ сам выбирает, каким словом назвать то или иное понятие — ложно. Выбирает тот, у кого деньги — и через СМИ принуждает нас использовать те слова, которые он для нас выбрал.
Слова, как 25-й кадр, незаметно воздействуют на наше подсознание.
В последние годы названия профессий теряют женский род. Он — директор, она — директор; он — продавец и она — продавец. С начала 1990-х годов учительницы стали учителями. И не случайно именно в это же время снизилась русская рождаемость. Подсознательно наши жены стали мужественнее, они хотят работать, а не рожать. А французы не сдаются, у них он — directeur, oна — directrice; он — vendeur, она — vendeuse, и т.д. — у женщины всегда остается женское окончание -е.
Значение языковой борьбы прекрасно понимали и организаторы Октябрьской революции, настойчиво и последовательно проводя языковую реформу сразу после захвата власти — в 1917-1918 годах. Церковнославянский язык, обязательный и второй по значимости предмет в дореволюционных школах, был не только связующим звеном разных наречий русского языка (малорусского, белорусского и других), но и средством общения православных славян, в том числе балканских — традиционной сферы влияния Российской империи. Большевики церковнославянский язык запретили, а великорусский язык отдалили от церковнославянского, ослабив межславянские связи и способствуя дроблению русского народа на части. Человек думает на родном ему языке, и изменив в приказном порядке язык, большевики заставили русских думать по-новому, раскололи народное самосознание.
Кстати, против размывания русского языка большевистская языковая реформа вовсе не была направлена. Напротив, именно в период «мировой революции», как зачастую называлась Октябрьская революция до 1936 года, русский язык «обогатился» множеством иноязычных слов — как «коллективизация», «экспроприация» и т.п. — призванных смутить русский ум.
Смута — она и в мыслях, и в языке смута.
Вадим Викторович Рыбин
#чисторечие #русский_язык #заимствования #пуризм #русский_пуризм #английщина #англицизмы
…и открывали борьбу против великой славянской державы, которая к середине XX столетия должна будет закончиться торжеством англосаксонской расы на всем земном шаре.
А.Е. Вандам, «Наше положение», 1912 г.
Многие полагают, что языковая борьба — выдумка сторонников теории заговора, что на самом деле языки свободно создаются и изменяются народами. Такое заблуждение не случайно.
Главный метод наступательной английской языковой политики, по мнению французских языковедов — скрытность, стремление усыпить бдительность противников и убедить их, что языковой борьбы нет. «Свободный рынок слов» — легенда, умело и старательно внедряемая в умы не только русских, но и других народов.
Ведётся ли против России борьба на культурном поле? Несомненно. Много написано и сказано о борьбе против нашей истории, против образования, против русских и советских традиций. Почему же язык должен, в отличие от остальных составных частей культуры, избежать нападков наших врагов?
Франция признаёт английскую языковую агрессию, и много лет ведёт как на государственном уровне, так и силами партий и общественных организаций оборонительную языковую политику против наступательной английской. Могут ли англоязычные страны бороться против одного лишь французского языка?
Как соотнести слова Вандама, что Финляндия с 1880х годов была политическим авангардом англосаксов против России, с идеальной чистотой финского языка от иноязычных заимствований? Ведь даже самые распространённые интернационализмы, такие как «телефон», «электричество» и «компьютер» в финском языке имеют свои, финские корни: puhelin, sähkö, teitokone. Разве финский язык мощнее русского и больше способен к сопротивлению?
Я предлагаю своё объяснение.
Больше всего рекламы в СМИ заказывают транснациональные корпорации. В рекламе в России и на Украине они запускают в обращение слово, например, «круиз-контроль»; в той же самой рекламе в Финляндии- «Vakionopeudensäädin», а в Эстонии — «Püsikiirusehoidja». Получилось, что заокеанские владельцы ТНК решили за русских, за финнов и эстонцев, кому какие слова применять. А если бы «рынок слов» действительно был свободным, скорее всего, все три языка приняли бы более короткое, логически понятное и наиболее распространённое в других языках слово «tempomat».
На этом примере видно, что утверждение, будто народ сам выбирает, каким словом назвать то или иное понятие — ложно. Выбирает тот, у кого деньги — и через СМИ принуждает нас использовать те слова, которые он для нас выбрал.
Слова, как 25-й кадр, незаметно воздействуют на наше подсознание.
В последние годы названия профессий теряют женский род. Он — директор, она — директор; он — продавец и она — продавец. С начала 1990-х годов учительницы стали учителями. И не случайно именно в это же время снизилась русская рождаемость. Подсознательно наши жены стали мужественнее, они хотят работать, а не рожать. А французы не сдаются, у них он — directeur, oна — directrice; он — vendeur, она — vendeuse, и т.д. — у женщины всегда остается женское окончание -е.
Значение языковой борьбы прекрасно понимали и организаторы Октябрьской революции, настойчиво и последовательно проводя языковую реформу сразу после захвата власти — в 1917-1918 годах. Церковнославянский язык, обязательный и второй по значимости предмет в дореволюционных школах, был не только связующим звеном разных наречий русского языка (малорусского, белорусского и других), но и средством общения православных славян, в том числе балканских — традиционной сферы влияния Российской империи. Большевики церковнославянский язык запретили, а великорусский язык отдалили от церковнославянского, ослабив межславянские связи и способствуя дроблению русского народа на части. Человек думает на родном ему языке, и изменив в приказном порядке язык, большевики заставили русских думать по-новому, раскололи народное самосознание.
Кстати, против размывания русского языка большевистская языковая реформа вовсе не была направлена. Напротив, именно в период «мировой революции», как зачастую называлась Октябрьская революция до 1936 года, русский язык «обогатился» множеством иноязычных слов — как «коллективизация», «экспроприация» и т.п. — призванных смутить русский ум.
Смута — она и в мыслях, и в языке смута.
Вадим Викторович Рыбин
#чисторечие #русский_язык #заимствования #пуризм #русский_пуризм #английщина #англицизмы
