ЕЩЁ РАЗ О ЗАЩИТЕ РОДНОГО ЯЗЫКА
[из дневника Михаила Мороза на страничнике «Завтра.ру»; запись приурочена к Международному дню защиты родного языка, приводится с сокращениями и, по возможности, с заменой заимствованных слов; замены помечены звёздочкой, чтобы вы сами имели возможность догадаться, какие слова были в первоисточнике]
Однажды по телевидению прошёл почти никем не замеченный, но очень приглянувшийся мне сюжет - о том, как учителя-словесники проводят беседы о защите русского языка от словесного мусора. Преподаватели* и даже дети говорили не очередные* слова в защиту «великого и могучего», а искреннее беспокоились о том, что наш язык - «единственная надежда и опора» - сам нуждается в защите и опоре. И эта обеспокоенность, пусть до конца и не осмысленная, растёт даже у детей, несмотря на то, что они являются - в основном на подражательном уровне - носителями жуткого словесного мусора.
Но меня встревожил радужный* настрой выступивших учительниц, заверивших, что наш язык способен самоочищаться и саморазвиваться. Всё, дескать, выправится, не раз в нашем прошлом это было с языком, но он, выздоровев, развивался, и сейчас развивается. Он будто бы сам отринет от себя словесный мусор и речевую мишуру. Да и здесь, на страничнике*, уважаемые мною отзывщики* успокаивают меня теми же посулами. Но состояние языка вселяет в меня тревогу.
Читатель, вероятно, помнит, что для И.С.Тургенева язык был защитой от «отчаяния» при осмыслении тех событий и явлений, что происходили в Отечестве. Сегодня смуты ничуть не меньше, она овладела умами, разъела ржавчиной духовные и нравственные опоры нашей жизни, которые раньше казались прочными, незыблемыми. Это гораздо опаснее того, что было при Тургеневе: когда душа больна, немудрено, что и язык занедужил - хворь передаётся, как по цепи, со скоростью эпидемии, а язык и душа - звенья одной цепи. Коготок увяз - всей птичке пропасть, а тут не коготок - неодолимая ржавчина и мировая паутина засели в умах и съедают душу.
Язык «перестаёт быть гарантом здоровья нации, он сам болен, на каждом шагу свидетельствуя о том, "что свершается дома"», - обеспокоенно предупреждает нас отчаянный защитник русского языка, пушкинист Валентин Непомнящий. И он прав. В нашей стране произошли такие переворотные *проистечения, когда язык не способен к саморазвитию, так как он уже бессилен «переварить» иноязычный мусор [это мы бессильны: слишком мы залюбовались звуками чужой малопонятной речи и заплатили за поверхностность и беспечность к своему языку и устоям утратой этой способности - прим. Чисторечия]. В страну хлынули иностранные предметы быта, продовольственные товары*, явления субкультуры вместе с иноязычными «этикетками» - названиями. И это само по себе не угрожало бы языку, если бы нарочито не были подвергнуты гонениям и осмеянию отечественное производство, наука, образование, русская и советская литература, искусство, культура в целом, где почти каждая вещь, явление, понятие облекались в русское слово или понятие.
О современных заимствованиях нельзя сказать, что они естественно* вплелись в ткань «живого великорусского языка» и стали восприниматься как родные, как это нередко случалось в прошлом (как полностью обрусевшие телега или аршин, чекан или алтын... изба, баня, кувшин, ковёр, колбаса...). Нынешних «инородцев» не оденешь ни в русский закоренник*, ни в приставку или окончание, чтобы они стали родными. Пришлые «тренд», «драйв», «хайп», «трэш», «кешбек» и множество подобных могут стать русскими? Все знают и чувствуют, что они усыновлённые, но не родные - достаточно одного беглого взгляда на них, пусть даже они обрастут потомством вроде «драйвовый» или «хайпануть».
«Язык - вместилище национальной системы ценностей», - подчёркивает Непомнящий. Но это «вместилище» подвергнуто невиданной в истории мутации. Она связана, прежде всего, с исчезновением с лица русской земли необыкновенного человеческого пласта - крестьянства. Ведь именно оно было питательной средой для русского писательства, русского языка и речи. Это был действительно родник. Но этот родник почти полностью иссяк. Взамен взросли носители «рунглиша» - вещающие громко-самоуверенными, но, увы, слабообразованными голосами на многомиллионного слушателя «инфлюенсеры».
Электронные СМИ - такого орудия бедственного* оскудения русской речи, её ухода в штампованность и упрощенчество*, такого носителя вульгарности и непристойности телевидение и радио «проклятого советского прошлого» не знали. СМИ «проклятой эпохи» были образцом правильной русской речи, только за одно это их нужно благодарить. Им должна быть благодарна наша культура за сохранение основ языка.
Теперь везде слышно безграмотную речь, которую никто не исправляет. Глотающие слова и летящие впереди языка и рассудка - лишь бы вложиться до рекламы - чтецы новостей и ведущие телевидения заняли место прекрасных дикторов из советского прошлого. Ни богатого словаря, ни правильного выговора, ни точного интонирования, ни просто грамотного построения предложений без слов-паразитов, с правильным порядком слов, верными падежами и ударениями - ни чистоте, ни образности, ничему эти ведущие никого не научат, никакого образца собой не явят, только недоумение очередным чужим и неуместным в нашем языке словом вроде локдауна или блэкаута. Я затрудняюсь кого-нибудь привести в качестве положительного примера. Не может же служить положительным примером вот такая «выразительная пошлость» одного известного сопроводителя* в двуборье*: «Ну как шурует немка по биатлонной трассе! Как будто занимается любовью!». И таких примеров можно набрать не на одну статью!
Нашествие безграмотности во всём. Достаточно зайти на форум любого издания, чтобы в этом убедиться. Но эта техническая сторона языка поддаётся исправлению. А вот перенаправление* соотечественников на словесный мусор, пустую многозначительную болтовню и красивую иностранщину, без которых можно и нужно обойтись, вредит языку основательно, в такой степени, что надеяться на явления* саморазвития и самоочищения было бы простодушной ошибкой. Надо понимать, что развитие языка - это обогащение, цветение, разнообразие назначений*, смыслов, оттенков. А нарочитая упрощённость, неумеренное заимствование и ограничение народного* словаря* приведут к неизбежному оскудению и дальнейшему вырождению* русского языка.
#чисторечие #пуризм #русский_пуризм #русский_язык #заимствования
[из дневника Михаила Мороза на страничнике «Завтра.ру»; запись приурочена к Международному дню защиты родного языка, приводится с сокращениями и, по возможности, с заменой заимствованных слов; замены помечены звёздочкой, чтобы вы сами имели возможность догадаться, какие слова были в первоисточнике]
Однажды по телевидению прошёл почти никем не замеченный, но очень приглянувшийся мне сюжет - о том, как учителя-словесники проводят беседы о защите русского языка от словесного мусора. Преподаватели* и даже дети говорили не очередные* слова в защиту «великого и могучего», а искреннее беспокоились о том, что наш язык - «единственная надежда и опора» - сам нуждается в защите и опоре. И эта обеспокоенность, пусть до конца и не осмысленная, растёт даже у детей, несмотря на то, что они являются - в основном на подражательном уровне - носителями жуткого словесного мусора.
Но меня встревожил радужный* настрой выступивших учительниц, заверивших, что наш язык способен самоочищаться и саморазвиваться. Всё, дескать, выправится, не раз в нашем прошлом это было с языком, но он, выздоровев, развивался, и сейчас развивается. Он будто бы сам отринет от себя словесный мусор и речевую мишуру. Да и здесь, на страничнике*, уважаемые мною отзывщики* успокаивают меня теми же посулами. Но состояние языка вселяет в меня тревогу.
Читатель, вероятно, помнит, что для И.С.Тургенева язык был защитой от «отчаяния» при осмыслении тех событий и явлений, что происходили в Отечестве. Сегодня смуты ничуть не меньше, она овладела умами, разъела ржавчиной духовные и нравственные опоры нашей жизни, которые раньше казались прочными, незыблемыми. Это гораздо опаснее того, что было при Тургеневе: когда душа больна, немудрено, что и язык занедужил - хворь передаётся, как по цепи, со скоростью эпидемии, а язык и душа - звенья одной цепи. Коготок увяз - всей птичке пропасть, а тут не коготок - неодолимая ржавчина и мировая паутина засели в умах и съедают душу.
Язык «перестаёт быть гарантом здоровья нации, он сам болен, на каждом шагу свидетельствуя о том, "что свершается дома"», - обеспокоенно предупреждает нас отчаянный защитник русского языка, пушкинист Валентин Непомнящий. И он прав. В нашей стране произошли такие переворотные *проистечения, когда язык не способен к саморазвитию, так как он уже бессилен «переварить» иноязычный мусор [это мы бессильны: слишком мы залюбовались звуками чужой малопонятной речи и заплатили за поверхностность и беспечность к своему языку и устоям утратой этой способности - прим. Чисторечия]. В страну хлынули иностранные предметы быта, продовольственные товары*, явления субкультуры вместе с иноязычными «этикетками» - названиями. И это само по себе не угрожало бы языку, если бы нарочито не были подвергнуты гонениям и осмеянию отечественное производство, наука, образование, русская и советская литература, искусство, культура в целом, где почти каждая вещь, явление, понятие облекались в русское слово или понятие.
О современных заимствованиях нельзя сказать, что они естественно* вплелись в ткань «живого великорусского языка» и стали восприниматься как родные, как это нередко случалось в прошлом (как полностью обрусевшие телега или аршин, чекан или алтын... изба, баня, кувшин, ковёр, колбаса...). Нынешних «инородцев» не оденешь ни в русский закоренник*, ни в приставку или окончание, чтобы они стали родными. Пришлые «тренд», «драйв», «хайп», «трэш», «кешбек» и множество подобных могут стать русскими? Все знают и чувствуют, что они усыновлённые, но не родные - достаточно одного беглого взгляда на них, пусть даже они обрастут потомством вроде «драйвовый» или «хайпануть».
«Язык - вместилище национальной системы ценностей», - подчёркивает Непомнящий. Но это «вместилище» подвергнуто невиданной в истории мутации. Она связана, прежде всего, с исчезновением с лица русской земли необыкновенного человеческого пласта - крестьянства. Ведь именно оно было питательной средой для русского писательства, русского языка и речи. Это был действительно родник. Но этот родник почти полностью иссяк. Взамен взросли носители «рунглиша» - вещающие громко-самоуверенными, но, увы, слабообразованными голосами на многомиллионного слушателя «инфлюенсеры».
Электронные СМИ - такого орудия бедственного* оскудения русской речи, её ухода в штампованность и упрощенчество*, такого носителя вульгарности и непристойности телевидение и радио «проклятого советского прошлого» не знали. СМИ «проклятой эпохи» были образцом правильной русской речи, только за одно это их нужно благодарить. Им должна быть благодарна наша культура за сохранение основ языка.
Теперь везде слышно безграмотную речь, которую никто не исправляет. Глотающие слова и летящие впереди языка и рассудка - лишь бы вложиться до рекламы - чтецы новостей и ведущие телевидения заняли место прекрасных дикторов из советского прошлого. Ни богатого словаря, ни правильного выговора, ни точного интонирования, ни просто грамотного построения предложений без слов-паразитов, с правильным порядком слов, верными падежами и ударениями - ни чистоте, ни образности, ничему эти ведущие никого не научат, никакого образца собой не явят, только недоумение очередным чужим и неуместным в нашем языке словом вроде локдауна или блэкаута. Я затрудняюсь кого-нибудь привести в качестве положительного примера. Не может же служить положительным примером вот такая «выразительная пошлость» одного известного сопроводителя* в двуборье*: «Ну как шурует немка по биатлонной трассе! Как будто занимается любовью!». И таких примеров можно набрать не на одну статью!
Нашествие безграмотности во всём. Достаточно зайти на форум любого издания, чтобы в этом убедиться. Но эта техническая сторона языка поддаётся исправлению. А вот перенаправление* соотечественников на словесный мусор, пустую многозначительную болтовню и красивую иностранщину, без которых можно и нужно обойтись, вредит языку основательно, в такой степени, что надеяться на явления* саморазвития и самоочищения было бы простодушной ошибкой. Надо понимать, что развитие языка - это обогащение, цветение, разнообразие назначений*, смыслов, оттенков. А нарочитая упрощённость, неумеренное заимствование и ограничение народного* словаря* приведут к неизбежному оскудению и дальнейшему вырождению* русского языка.
#чисторечие #пуризм #русский_пуризм #русский_язык #заимствования
